U-карта не может избежать короткого жизненного цикла, где будущее шифрования платежей?

Текущая платежная сфера находится в промежуточной стадии перед качественным изменением. По сравнению с ранними этапами, существующие продукты стали лучше в дизайне, опыте и соблюдении норм, но до создания полного и устойчивого веб-3 платежного фрейма все еще далеко. Это состояние "еще не оформлено" стало одной из тем горячих обсуждений на рынке в последнее время.

U-карта как новая форма шифрования платежей по сути является "промежуточным механизмом". Она не является простой копией Web2 предоплаченной карты и не представляет собой конечную форму нового поколения блокчейн-кошельков или платежных каналов, а является продуктом компромисса между потребностями блокчейн-платежей и оффлайн-потребления на текущем этапе.

U-карта реализует комбинированную модель Web2 опыта и Web3 активов, связывая учетные записи на блокчейне и баланс стабильной валюты, а также используя соответствующие интерфейсы для оффлайн-потребления. Недавний интерес к ней объясняется с одной стороны ожиданиями пользователей относительно повседневных расходов на активы на блокчейне, а с другой стороны отражает то, что стабильная валюта глубже проникает в розничный сегмент и местные платежные системы, выходя за рамки традиционных сценариев, таких как международные переводы и OTC расчеты.

Однако большинство проектов U-карт после кратковременной работы сворачивают бизнес, особенно проекты, которые не имеют поддержки со стороны бирж или первичных эмитентов, едва могут продолжать существовать. Операции с U-картами сильно зависят от разрешений традиционной финансовой системы, с трудом поддерживая существование между давлением со стороны регуляторов и скромной прибылью, что затрудняет долгосрочное существование.

U-карта не является стабильной прибыльной бизнес-моделью, она просто зависит от внешних разрешенных форм обслуживания. Проектная сторона должна полагаться на многоуровенные финансовые посредники для завершения расчетов, сама она лишь исполнитель на конечном этапе цепочки. Большая проблема заключается в крайне высоких операционных расходах, по сути это убыточный бизнес. У проектной стороны нет стабильного дохода от сборов на бирже и она не обладает таким же влиянием, как первичные эмитенты карт, но должна нести давление обслуживания пользователей.

Ключевым вопросом является то, что если проектная команда остается в роли "посредника посредника", она будет лишь пассивно функционировать. Изменить ситуацию можно двумя путями: первый - это присоединиться к системе учетных записей, стать связующим звеном в экосистеме шифрования и иметь право голоса в механизмах соблюдения норм; второй - ждать, пока в США не завершится разработка законопроекта о стабильных монетах, обойти громоздкую и неэффективную систему расчетов и воспользоваться новыми возможностями, которые предоставит стабильная монета в долларах в условиях падения статуса доллара.

Для кошельков и бирж U-карта в большей степени является вспомогательной функцией, усиливающей привязанность пользователей, а не основным источником прибыли. Некоторые биржи, даже если бизнес U-карты не приносит прибыли, могут обменять это на рост числа пользователей и увеличение объема активов. Но для команд стартапов Web3, которые не имеют опыта в привлечении трафика и финансовой инфраструктуре, попытка создать устойчивый проект U-карты за счет субсидий и масштабов не отличается от борьбы загнанного зверя.

Традиционная финансовая расчетная система беспокоит шифрование платежей. Однако на рынке существует разногласие в определении шифрованных платежей: это имитация повседневных платежей с помощью сканирования, или поиск нового значения в анонимных сетях? Для последнего смысл платежа заключается не в передаче, а в накоплении; по сути, это не расчет, а обращение, что является отраслью, развивающейся вместе с блокчейном в темном лесу.

На примере некоторых подпольных обменников построена цифровая экосистема, основанная на отношениях, доверии и круговороте активов. Его суть заключается в доверии; оборот средств, отложенные расчеты и связанные с ними накопления и круговорот активов зависят от доверия. Доверие возникает из взаимного знакомства, и риск социальной смерти, вызванный предательством, формирует доверие. Такие цифровые обменники требуют личного знакомства для вступления, исключая использование незнакомцами и создавая невидимый механизм коллективной ответственности.

В этой механике платежи больше не являются отношением один к одному, а представляют собой форму один ко многим и обратно в постоянно циркулирующей сети ценностей. Приток средств означает вход в систему, который не только для платежей, но и для получения доверия. Неплатежные средства постоянно поступают, создавая оседание, и после увеличения числа участников превращаются в медленную, но высокочастотную социальную платежную сеть. Постоянно циркулирующая ценность приносит щедрые вознаграждения.

На самом деле, закрытая экосистема в стиле "цифрового банка" функционирует в цепочке уже много лет, решая часть проблем серого обращения средств, но не смогла продвинуть шифрование в мейнстримное применение. Напротив, настоящая глобальная перспектива, постепенно приближающаяся к конечному пользователю, заключается в системе расчетов на основе цепочки, построенной на основе долларовых стабильных монет и соответствующей сети.

Подобная структура на блокчейне в формате подпольного банка существует уже давно. Будь то серые арбитражные организации в некоторых регионах или некоторые страны, использующие USDT для международных расчетов, цифровые активы уже имеют зрелые методы обхода традиционной финансовой системы и реализации свободного движения капитала.

Рост одной из блокчейн-сетей демонстрирует эту логику. Согласно отчету компании по безопасности, в период с 2023 по 2024 год около 40% незаконных денежных потоков на блокчейне происходят в этой сети, более половины из которых осуществляется через USDT. Эти средства не поступают на биржи, а проходят через OTC-хеджирование, "островные" перемещения между кошельками и распределение через DEX, выполняя подобные функции подпольных финансовых учреждений в виде "зеркального освобождения". Способ работы очень похож на некоторые зарубежные финансовые сети: не стремится к окончательной определенности на уровне расчетов, полагается на распределенные цепочки доверия и системы межграничных связей для обеспечения ликвидности.

Однако такие "цифровые банки" на блокчейне работают уже много лет, почему же они до сих пор не взорвали рынок шифрования платежей? Основная причина заключается в том, что эта модель не предназначена для обычных пользователей, она не решает вопрос "как заставить больше людей использовать шифрование для платежей", а задается вопросом "как позволить меньшинству использовать шифрование для совершения неподконтрольных платежей". Ее отправная точка заключается в обходе, а не в интеграции, она обслуживает сценарии, которые не хотят находиться под контролем, а не группы пользователей, которым требуется юридическая защита.

Некоторые финансовые сети могут создавать эффективные "семейные системы переводов" в отдельных регионах, но это не означает, что такая структура может быть преобразована в глобальную масштабируемую инфраструктуру. Она подобна эффективной локальной сети, обладая высокой гибкостью в пограничных районах, но с трудом соединяется с глобальными рынками и существующими клиринговыми системами.

С точки зрения системы, "деньги не хотят уходить" действительно может увеличить TVL платформы и коэффициент использования капитала в экосистеме DeFi, но с точки зрения платежной системы, действительно масштабируемая система должна позволять свободное "вход" и "выход" средств, а не "входить, но не выходить".

Некоторые системы红包 на блокчейне и различные учетные записи баллов на блокчейне превращают платежные действия в депозиты, что похоже на логику "баланса" из эпохи Web2. Эта модель депозита имеет коммерческую ценность, но не может преодолеть экосистемные барьеры. Пользователи не могут свободно использовать свои активы для трансакций между странами, платежей торговцам или получения средств через POS-терминалы, и тем более не могут получить стабильное отображение в системе реальных счетов.

Иными словами, эта модель "заднего двора" не является инфраструктурой, а представляет собой механизм экологического самоукрепления. Укрепление сценариев использования капитала в замкнутой системе, безусловно, важно, но не составляет основную логику "платежей" как глобальной услуги.

Действительно, то, что способствует переходу платежей Web3 из "темной сети" в "основную сеть", - это поддержка сети платежей стейблкоинов со стороны американской политики. С продвижением соответствующих законопроектов стейблкоины впервые получили статус "стратегической платежной инфраструктуры".

Множество финансово-технологических компаний быстро продвигают расширение применения долларовых стабильных монет в международных расчетах, приемах платежей торговцами и расчетах на платформах. Данные, опубликованные одним из крупных платежных гигантов, показывают, что более 30 глобальных платежных институтов интегрируют USDC как актив для трансграничных расчетов; эмиссия и использование USDC и PYUSD также начинают проникать в розничный сектор.

Эти средства не являются оборотом и накоплением в виртуальной экономике, а представляют собой движение средств между реальными товарами и услугами, обладающее юридической защитой и соответствием аудиту. В отличие от этого, некоторые системы токенов в экосистемах, а также функция "оплата по QR-коду" в некоторых кошельках, до того как они реально войдут в финансовую отчетность предприятий, международные платформы электронной коммерции и кредитные сети, по-прежнему остаются локальными функциями в закрытой системе, а не глобальным стандартом платежей.

Механизм дизайна "Цифрового банка" имеет вдохновляющий характер. Предложения, такие как Intent и абстракция аккаунтов, переводят традиционные онлайн-платежи из действий перевода "машина с машиной" в координацию средств, управляемую "человеческими намерениями". Это имеет некоторую философскую резонанс с применением механизма "доверия на основе сильных отношений" в традиционных подпольных банках. Однако систематическая структура платежей не может основываться только на неясном социальном доверии и логике локального оборота; в конечном итоге она должна подключаться к регулированию, обеспечивая возможность отслеживания идентичности пользователей, процесса транзакций и источников средств.

С более макроэкономической точки зрения, с учетом структурных вызовов, стоящих перед глобальным валютным статусом доллара, финансовая и монетарная система США пытается создать новую двойную валютную систему "доллар + долларовый стабильныйcoin". Независимо от того, идет ли речь о хеджировании расширения расчетов в других валютах, реагировании на тенденцию использования евро/золота для расчетов на развивающихся рынках или укреплении своего финансового влияния в некоторых регионах, стабильные монеты больше не являются маргинальными финансовыми инновациями, а стали стратегическим инструментом, который США активно разворачивают в международной финансовой конкуренции.

Это также объясняет, почему в последние годы ускоряется продвижение долларовых стабильных монет, начиная с законодательства Конгресса и руководства Министерства финансов, переходя к участию традиционных банков и интеграции в платежные сети, а также глубокой интеграции в суверенные валюты и суверенные регуляторные рамки.

Модель цифрового банка трудно поддерживает такую стратегическую систему. Суть модели подпольного банка заключается в уклонении от регулирования, в то время как США намерены создать встроенную в регулирование глобальную финансовую сеть; цифровой банк зависит от доверия сообщества и арбитража в серой зоне, в то время как система стабильных монет в долларах должна основываться на соответствующих финансовых учреждениях и цепочке разрешений регуляторов.

Трудно представить, что Министерство финансов США передаст ключевую платежную инфраструктуру сети финансирования, основанной на анонимных кошельках без KYC, анонимных мостах и OTC-трейдинге. Цифровые банки могут решить проблему обращения в серых зонах, но не могут составить структуру управления валютой на уровне суверенного государства. Тем временем стабильные монеты получают эту роль.

Иными словами, будущее шифрования не будет сосуществовать с серой индустрией. Она играла поддерживающую роль в начальный период роста шифрования, но биткойн-ETF уже позволил шифрованию войти в новый цикл, что является будущим полного слияния с традиционными финансами и их взаимным переплетением.

Независимо от того, запускает ли крупный банк цифровую валюту, разворачивает ли крупный управляющий активами соответствующий фонд, интегрирует ли платежный гигант USDC или подключает ли компания платежных технологий на основе блокчейна, или же какой-либо стабильной монеты компании ведет политику взаимодействия с центральными банками многих стран, все эти меры свидетельствуют о том, что традиционные финансы стремительно входят в мир блокчейна, и их стандарты ясны — соответствие, прозрачность, возможность регулирования. Эти стандарты естественным образом отвергают логику расширения подпольных обменников, что также создает фундаментальные ограничения модели "цифрового обменника" как главного пути шифрования платежей.

Настоящее будущее Web3-платежей строится на долларовых стейблкоинах и законных расчетных каналах. Он способен сочетать децентрализованную открытость с основами кредитной системы существующих фиатных валют. Он позволяет деньгам свободно входить и выходить, но не верит в накопление; он подчеркивает абстракцию идентичности, но не избегает регулирования; он объединяет намерения пользователей, но не выходит за рамки закона. В этой системе деньги могут не только входить в мир Web3, но и свободно покидать его; они не только обслуживают финансовые операции на блокчейне, но и вписываются в глобальный обмен товарами и услугами.

Цифровые финансы подобны воде, бесформен и движется по течению; капля дождя, попадая в них, становится океаном; следующая стадия шифрования платежей должна быть похожа на свет, который может сливаться, но имеет свою собственную точку отсчета, и, возвращаясь назад, можно ясно найти путь, по которому пришел, не стремясь поглотить, а сосредоточив внимание на освещении.